Статьи
Интервью с историком кинокостюма Анной Баштовой: о закулисье съемок, гениях индустрии и ремейках классики
Наша героиня — Анна Баштовая, художник и историк кинокостюма, автор книг «Мода и кино. Как фильмы формируют тренды», «Мода и сериалы: от Друзей и Твин Пикс до Эйфории и Убивая Еву» и телеграм-канала «Кинокостюм для чайников». Мы поговорили с Анной о внутренней кухне киноиндустрии и работе художником по костюмам, а заодно узнали о ее способах борьбы с выгоранием и бьюти-рутине.
Latte Beauty: Расскажите, с чего началось ваше увлечение кино? Анна Баштовая: Я не могу, честно говоря, четко назвать поворотную точку, после которой я поняла, что дико увлекаюсь кино. Меня оно завораживало с детства, я просто очень любила и люблю погружаться в другие параллельные миры. И не важно: это фантазия, сказка или кем-то придуманная реальность. Я самостоятельно научилась читать в 4 года и с того же периода, наверное, активно смотрю кино. Я люблю это за возможность погрузиться в совсем другую, не мою реальность. И делаю это с удовольствием. Для вас просмотр кино — это всегда работа? Можете ли отстраненно смотреть фильмы, не обращая внимание на детали и не оценивая их как критик? Для меня просмотр кино — это не работа, я умею отключаться. Если это хорошее кино с хорошей режиссурой, то я не обращаю внимание ни на костюмы, ни на все остальное. Просто смотрю это всем телом. И только, наверное, на второй-третий раз (если это картины, например, Финчера, Тарантино или Содерберга) рассматриваю, как это сделано. Я слежу внимательно не только за костюмами. Я хорошо понимаю, как устроено кино, и мне очень интересно разбирать его по косточкам: то есть рассматривать и костюмы, и монтаж обязательно, и свет. 
Афиша фильма «Игра» Дэвида Финчера
Но если это кино некачественное и режиссерски плохо сделано, то внутреннего критика отключить не получается. Сразу виден и плохой монтаж, и плохие костюмы. Назовите несколько главных фильмов, по которым массовому зрителю можно изучать историю моды и костюма. Я скажу так: по кино не надо изучать историю моды и костюма, это неправильный инструмент. Историю моды и костюма надо изучать по учебникам и музеям. Давайте возьмем «Марию-Антуанетту» Софии Копполы. Прекрасная картина с хулиганистыми костюмами от великой Милены Канонеро. Там много исторических допущений, вплоть до того, что даже есть кеды в кадре. Я знаю определенную категорию людей, которые сильно оскорбляются, увидев кеды, и считают, что это ошибка, просто киноляп. Конечно, это не так. Это такое хулиганистое настроение Копполы. В принципе, фильм исторически достоверен, но в нем очень много нарушений правил.
Кадр из фильма «Мария-Антуанетта» Софии Копполы
Для этого кино и существует, это не документальные фильмы. Художественное кино нужно для того, чтобы вы испытывали эмоцию и погружались в повествование. Как инструмент для изучения исторического костюма кино совершенно не подходит. Поэтому я никакие здесь фильмы не посоветую, костюмы надо изучать по-другому. Многие называют наше время эпохой дилетантов: популярность и виральность в интернете теперь не зависят от экспертизы и опыта. Как это повлияло на вашу сферу? В кино, конечно, попадаются дилетанты, но очень быстро оттуда улетучиваются. У меня были ассистенты в команде, которые очень быстро отваливались, буквально через несколько съемочных смен. В отличие от фэшн-индустрии, которая про тусовку, кино — это очень тяжелый труд. Я знаю, что такое фэшн-индустрия, так как перешла оттуда в кино. В ней очень много «залетных» людей, потому что это лакомый кусочек: тебя приглашают на показы, бренды дарят подарки, и ты наслаждаешься.
А кино – очень-очень тяжелый труд. Это смены по 12 часов (официально съемочная смена в России), до этого еще нужно встать и позавтракать, доехать до площадки, а потом вернуться домой. То есть 14 часов на ногах. Бывают графики с шестью съемочными сменами подряд, потом один день перерыва, а потом еще шесть съемочных смен, один день перерыва и так далее. Если ты не обожаешь кино, не любишь процесс и не разбираешься в этом, то очень сложно быть дилетантом при такой нагрузке. Киносфера не так насыщена дилетантами, как сфера моды и блогинга. У нас с этим, конечно, получше дела обстоят, просто потому что люди не справляются. Приведу плохое, конечно, сравнение с шахтой, но тем не менее: очень сложно быть шахтером-дилетантом. У нас то же самое: очень сложно быть киношником-дилетантом, ты просто умрешь в какой-то момент, если не знаешь, как работать в кино и что делать на площадке. Кого из современных художников по костюмам вы бы назвали настоящим гением? Надя Васильева — абсолютный гений мирового уровня. И мне очень жалко, что она не в Голливуде, а у нас, честно говоря. Иногда ее работа выше и круче, чем работа режиссеров, с которыми она сотрудничает. Это правда, без прикрас. 
Надежда Васильева
В целом этих имен очень много. Это Милена Канонеро, Жаклин Дюран, Сэнди Пауэлл. Вы можете открыть любой список номинантов на Оскар за ближайшие 10 лет, и там будут все эти имена. В этой профессии много очень сильных художников. Такой есть нюанс, что вообще в киноиндустрии (не только среди художников по костюмам) самым гениальным, самым сильным по 55+ лет. И это правильно, как мне кажется, опять же, возвращаясь к вопросу про дилетантов. Потому что то количество знаний, которыми должен обладать художник по костюмам, художник-постановщик или оператор, не может быть в человеке в 30-40 лет. Это навыки, которые годами приобретают, и как раз к 55-60 становятся гением и абсолютным мастером в своей сфере. Это нюанс именно киносъемочного процесса. Как вы относитесь к ремейкам? Какой фильм прошлого ни в коем случае нельзя было трогать, а какой, наоборот, стоило бы переснять сейчас? Вопрос довольно-таки сомнительный, но в том плане, что ответ неоднозначный, как и в любом деле. Все зависит от того, насколько талантливо это сделано. Например, «Одиннадцать друзей Оушена» Содерберга — ремейк классической американской комедии. И никто из нас не знает оригинального кино, но мы все знаем фильм с Клуни и Брэдом Питтом. Содерберг также переснял «Cоляриc» Тарковского. Он не экранизировал книгу заново, а переснял кино на американскую аудиторию. И это тоже хороший ремейк, потому что в Америке, например, «Cоляриc» Тарковского не все смотрели, а Содерберга — многие.
Кадр из фильма «Cоляриc» Андрея Тарковского
Но если мы говорим про ремейк условной «Кавказской пленницы» или, например, проект Кинопоиска «Небриллиантовая рука», в котором они пытаются переснять фильм, то я пока что очень скептично к этому отношусь. Как и ко всем инициативам Сарика Андреасяна, который клепает бесконечные ремейки на прекрасные, действительно потрясающие картины. Из чего состоят ваши будни? Как начинаете и как заканчиваете свой день? Мои будни выглядят по-разному. Если это съемочный период, то мой день выглядит так: я просыпаюсь в треморе от звонка будильника, поспав часов 5-6, быстро собираюсь, чищу зубы, криво-косо наношу на себя какие-то кремы. И через 10 минут уже сижу в такси и мчу на съемочную площадку. И потом я заваливаюсь в 12 ночи домой и просто ложусь спать. И так по кругу несколько месяцев. Если это не съемочный период, то график несколько другой. Я просыпаюсь, готовлю завтрак себе и семье, читаю новости, постчу что-то в свой телеграм-канал. Обязательно с утра смотрю серию классного сериала, либо читаю книгу, либо смотрю какой-нибудь фильм, который давно хотела посмотреть. Что-то не разжижающее мозг. То есть, условно говоря, «Эмили в Париже» я смотрю вечером, в отличие от Феллини или Бергмана. С утра сейчас также читаю «Аду» Набокова. Это довольно-таки сложная книга, там у Набокова настолько емкий, необычный язык, что во второй половине дня, когда мозг перегружен, я уже не воспринимаю ее. Поэтому стараюсь читать с утра, когда мозг свежий. 
Как вы отдыхаете? Я переключаюсь полностью на другое действие. Если в повседневной жизни я очень много читаю, смотрю и сама нахожусь на съемочной площадке, то мой отдых — это полная противоположность. Например, я могу удариться в готовку, просто стоять около плиты и 5 часов варить бургундскую говядину. Мне это нравится: я включаю какие-то подкасты и просто ничего не делаю, только готовлю еду, что-то пеку и зову друзей. Еще я увлекаюсь яхтингом. Просто уйти на неделю с друзьями на яхте, ловить рыбу, ставить паруса и забыть обо всем тоже очень круто переключает. Либо я уезжаю в путешествие в такое место, где я еще не была, чтобы это было максимально непривычно и необычно. Когда у тебя все сенсоры просто визжат от восторга. От того, что ты чувствуешь новые запахи, видишь другую абсолютно картинку, слышишь новую речь для себя. Главный секретик — это полностью переключиться от повседневности. Не лечь и лежать (наоборот, когда я лежу, у меня продолжается мыслительный процесс), а активно отдыхать и полностью переключить себя. Бывает ли у вас выгорание? Как вы с ним боретесь? Выгорание, конечно, бывает, и чаще всего происходит на проектах, и борюсь я с ним никак. Это неизбежно, когда ты работаешь в киноиндустрии, особенно в сериальной, и проводишь 4 месяца на съемочной площадке. Мы сейчас заканчиваем второй сезон «Волшебного участка», подготовка началась в феврале, тогда начала делать первые мудборды. В апреле были примерки. Сейчас сентябрь, у нас все еще продолжается проект и идет съемочный период. Понятно, что в какой-то момент с таким графиком случается выгорание.
Кадр из сериала «Волшебный участок»
Я про себя уже все выучила и знаю, что мне помогает. Я иду на массажи. Для меня самое главное — это вырубить голову, потому что я очень-очень много думаю. У меня такая профессия: я художник по костюмам, мне надо руководить целым цехом и держать в голове огромное количество информации. И у меня устает не тело, устает голова. Поэтому я иду на массаж, и в какой-то момент выключаюсь в руках массажиста, и мне это дает очень хорошую перезагрузку. Еще я пробую сенсорную депривацию — флоатинг. Обязательно тонна витаминов, особенно магний, который при стрессе вымывается в первую очередь, и калий. Д3 конскими дозами, потому что ты все время на съемочной площадке в павильоне и дня белого не видишь, 5-HTP и так далее. Еще я не чураюсь снотворных по необходимости, потому что в кино смены то утренние, то ночные, то дневные. Это комплексный набор поддержки себя. Из чего состоит ваша бьюти-рутина? Это витамины, бережное отношение к себе, массажи, уходы и так далее. Моя бьюти-рутина — это не пятиступенчатый уход лица. Хотя я, конечно, тоже наношу и сыворотки, и кремушки, и масочки перед сном. Для меня бьюти-рутина — это поддержка горящих глаз. Неважно, хорошо выглядит кожа или плохо, если у меня глаза не блестят. Знаете, бывают волосы грязные, прыщик какой-нибудь вскочил, но в тебе куча энергии. И ты смотришь на себя и понимаешь, что ты очень красивая. А бывает, вся ухоженная, но настолько уставшая, что глаза не блестят. Поэтому для меня бьюти-рутина — это поддерживать свое эмоциональное состояние и горящие глаза. В чем для вас заключается настоящая женская красота? И кто она — идеальная женщина? Я бы не разделяла красоту на мужскую и женскую. Для меня настоящая красота — это человек с энергией внутри и с блестящими глазами. У нас обычно на площадке человек 150, и во время съемочного периода вы живете вместе большой такой дружной (ну или не дружной) семьей. Вы друг друга видите в разных ситуациях: и выспавшимися, и не выспавшимися, и злыми, и кто-то даже плачет периодически. В какой-то момент девчонки, например, перестают краситься на съемки, потому что синяки под глазами уже невозможно ничем замазать, и ты начинаешь видеть другую красоту — человека с горящими глазами. Неважно, что он не брился уже четыре недели или у нее волосы грязные в пучок свернуты. Человек носится по площадке с кучей энергии, с улыбкой, доброжелательностью, блестящими глазами, и ты видишь человека невероятно красивого. Для меня красота — во внутренней энергии, в блестящих глазах, в таланте и, наверное, в гармонии этого всего.
